Роль Церкви в блокадном Ленинграде

Выпускная работа ученицы 8-а класса
Церковно-приходской школы при церкви Вознесения Господня в г.Колпино
Гумаровой Т.

Роль Церкви в блокадном Ленинграде

Содержание:

Введение
Духовенство блокадного Ленинграда
Власть и Церковь
О чудесах в войну. Почему устоял Ленинград?
Танковая колонна имени Дмитрия Донского.
Забота о сиротах, раненых, нуждающихся
Взаимопомощь
Оценка деятельности священнослужителей блокадного Ленинграда.
Заключение

Список литературы
Примечания

I. Введение.

Накануне Великой Отечественной войны верующие составляли около половины населения нашей страны. Отношения между церковью и государством в то время характеризовались сложностью и противоречивостью. Прежде всего, это было связано с трагическими событиями культа личности И.В.Сталина. Религиозные организации тоже были затронуты волной репрессий. Духовенство крайне ограничивали в правах, возросли налоги, закрывались храмы. Казалось бы, начавшаяся война могла только обострить существовавшие противоречия между церковью и государством. Однако этого не произошло.

Хотя и прошло уже 60 лет со снятия блокады Ленинграда, но ничего не может быть забыто и никогда не забудется. Уходят из жизни те, кто в те далёкие 40-ые года были детьми. Им хочется забыть те кошмарные дни между жизнью и смертью, тот ужас войны, но всё же они хотят чтобы другие поколения знали всё то, что происходило в Великую Отечественную войну, чтобы мы не повторили их ошибки, никогда не испытали всё то, что пережили они.

Мы проходили на уроках истории блокаду Ленинграда. Меня до глубины души трогают те страшные 900 дней блокады. Я увлекаюсь этой темой, и прочитала уже очень много интересных книг, статей. Я учусь в воскресной школе и в этом году заканчиваю 8-ой класс, и по благословению настоятеля Колпинского храма Вознесения Господня отца Серафима решила написать про деятельность Церкви в блокаду Ленинграда. Меня познакомили с теми людьми, кто занимается исследованием этой темы, они мне очень помогли, дали книги, которых нет в библиотеках, и рассказали много нового, интересного, важного. Так как Церковь в те года была под запретом и материала немного, мне дали разрешение на посещение библиотек Духовных школ. Прочитанный материал лёг в основу моей работы.

II. Духовенство блокадного Ленинграда.

Деятельность Русской Православной Церкви и изменение государственно-церковных отношений во время войны освещались многими историками. Хорошо известны сведения о денежных сборах в фонд обороны страны и Ленинграда, но это не самое главное и значимое в деятельности Православной церкви города. За рамками исследований осталась судьба блокадного духовенства, их взаимоотношения с властью и мирянами. До недавних времени не были известны имена священнослужителей - блокадников.

К концу 30-х годов ХХ века в результате репрессий Русская Православная Церковь в СССР как социальный институт стояла на пороге полного уничтожения. Так в одной из крупнейшей епархии страны– Ленинградской к 1941 году из 470-и уцелели лишь 10 действующих православных храмов. Общее количество штатных священнослужителей не превышало 30-и человек, средний возраст которых был около 60-и лет. Это была маленькая группа, одиозная в глазах руководства города, повязанная, как паутиной действиями НКВД и все же надеявшаяся на спасение и спасавшая других. К началу войны многие священники находились за штатом и были приписаны к той или иной церкви, что позволяло им служить по мере сил и необходимости, тем самым иметь средства к существованию. Также часть заштатного духовенства состояла на государственной службе. По-разному складывались судьбы священников военного времени.

Никто не знает, сколько священнослужителей было на фронтах Великой Отечественной войны, сколько погибло. Многие иереи к началу 1940-х годов остались без приходов и паствы. Как и другие защитники Отечества, служители Ленинградской митрополии принимали участие в боевых действиях. «Протоиерей Николай Сергеевич Алексеев с июля 1941 года по 1943 год находился в частях Советской армии на финском фронте в качестве рядового. В 1943 году возобновил священнослужение в Спасо-Преображенском соборе. Протодиакон Старопольский 22 июня был мобилизован в действующую Красную Армию. Воевал на всех фронтах Великой Отечественной войны, награжден медалями “За оборону Ленинграда”, ”За победу над Германией”, ”За взятие Берлина”, ”За освобождение Праги” и орденом ”Красной знамени”. Диакон Иван Иванович Долгинский призван был на флот, на второй день войны. Плавал он на буксирах, переделанных в тральщики, выуживал фашистские мины в Балтийском море и Финском заливе, защищал Кронштадт. Был контужен, но вернулся на корабль, награжден орденом Красной звезды и медалью адмирала Ушакова. После ликвидации вражеской блокады ленинградцы уходили вместе с войсками сражаться с врагом. Среди этих бойцов был клирик храма во имя святого благоверного князя Александра Невского Стефан Козлов, священник Тихвинской церкви села Романишино Лужского район Георгий Степанов» (1).

В первую очередь победа, ковалась на полях сражений, где не щадя своих жизней несли ратный подвиг войны. Приближали победу и труженики тыла. Но существовал еще один важный фактор – вера. Вера не только в победу и наше правое дело, но и вера Православной церкви, которая несла людям и утешение, и надежду и любовь. Священники действующих храмов блокадного города вместе со своей паствой делили все беды и тяготы военного времени, но их деятельность нельзя назвать и измерять теми же мерками, что и жизнь светского человека. За воротами храма – священник остаётся пастырем и проповедником, призванным воспитывать, утешать. Безусловно, среди духовенства не было не верующих в Бога людей, но их совесть была отягощена сложным опытом гонений и выживания 30-х годов. Вероятно именно это помогало им безропотно сносить все испытания выпавшие на их долю. Нужно было не только выживать самим, но ещё и вдохновлять на подвиг, утешить в горе, помогать верить в близкую победу.

С самого начала войны богослужения проходили при переполненных храмах. Многие жители блокадного Ленинграда в вере в Бога, в Божий промысел и в Божию помощь черпали опыт примирения со смертью, опыт вечной жизни и бессмертия души, а через это и стойкость и мужество. «Архимандрит Владимир (Кобец) вспоминал: “Приходилось служить почти каждый день,<…>рисковал жизнью под обстрелом, а все таки старался не оставлять богослужение и утешать страдающих людей, которые пришли помолиться Господу Богу. В храме стекла падают на головы, а я не останавливаю службу. Часто привозили меня на саночках, я не мог идти.” (2)

Священник Никольского собора Владимир Дубровицкий жил в Свечном переулке, и каждый день ходил в храм, не пропустил ни одной службы. Шел в любую погоду. Седой как лунь, худой и страшный.

Священнослужители испытывали на себе все тяготы блокады понимали, как люди нуждались в поддержке и утешении. Старейший протоиерей Иоанн Горемыкин на восьмом десятке лет каждый день добирался на службу с Петрогратской стороны в Коломяги. Бывало. что свой паек он отдавал голодающим».

«Павел Фруктовский, живя от собора в 15 км, опухший от недоедания, в возрасте шестидесяти пяти лет ежедневно посещал собор. Временами приходил на службу совсем больной, домой уже не мог возвращаться и ночевал в холодном соборе» (3).

Несмотря на очень тяжелые блокадные условия, гонения на Церковь не прекращались. В 1941 году был арестован протоиерей Миролюбов Алексий Симеонович и помещен в ленинградский ДПЗ, где и скончался в конце 1941 года. Протоиерей Ильяшенко Николай Николаевич арестован 28 августа 1941 года, но в 1942 году был освобождён за прекращением дела. Архимандрит Клавдий (Савинский) с 1938 года проживал в Ленинграде тайно. С августа 1941 года возглавил иосифлянскую общину в Коломягах. 17 июня 1942 года был арестован, через два месяца приговорен Военным Трибуналом войск НКВД Ленинградского округа к высшей мере наказания. 19 января 1943 года был арестован протоиерей Михаил Рождественский. Благодаря прорыву блокады смертная казнь была заменена десятью годами лагерей.

Деятельность священнослужителей, оставшихся в блокированном городе, сводилась не только к богослужению и исполнению треб, но ещё и к проповедям – напоминанию о вечной жизни. Состояние между жизнью и смертью философы – экзистенциалисты называют “пограничной ситуацией”, её считают самым ценным фактором приобретения духовного опыта, условием, необходимым, чтобы с особой глубиной и полнотой открыть Бога и примириться с таинством смерти. Вера Православная в трагической период являлась крайне необходимой частью народной жизнью. Нужно иметь сильное напряжение нервов, чтобы ежедневно слушать вблизи разрывы снарядов, жить под обстрелом, ежеминутно ожидая смерти. От всего этого можно придти в отчаяние, и были люди слабы духом, которые не выдерживали испытаний. Духовенству города приходилось бороться против малодушия и маловерия, церковь была тем источником, откуда черпали силы многие защитники и жители блокадного города. Ужас смерти не мог сломить тех, кто знал о вечной жизни.

III. Власть и Церковь.

И.В.Сталин обратился к народу 3 июля 1941 года.

Патриарший местоблюститель митрополит Сергий ( Старогородский ) сделал это 22 июня 1941 года. Его обращение к верующим и духовенству страны послужило началом широкой патриотической деятельности всей Русской православной церкви.

Тысячи верующих, в их числе представители различных слоев духовенства, вступали в ряды действующей армии, приняли участие в партизанском движении и борьбе подполья на оккупированных территориях. Многие храмы в тылу врага, возглавляемые патриотическими настроенными священнослужителями, становились подлинными центрами национального самосознания, так как они были подчас единственным местом, где мог собраться русский народ, не вызывая при этом подозрения у оккупационных властей.

Не секрет, были и в церковных приходах свои изменники, встречавшие захватчиков с хлебом-солью. Изменники Родины были осуждены православными верующими и отлучены от церкви, как запятнавшие честь и совесть своего народа. Во все времена претил духу облик Иуды.

30 декабря 1942 года митрополит Сергий обратился к верующим с призывом о сборе средств на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского. Этот почин был поддержан всей Русской Православной Церковью. Предполагаемая сумма взносов от прихожан требовала централизации в управлении мероприятием и участия в банковской системе государства, а следовательно, помощи и поддержки правительства в организационных началах.

К этому времени Сталин уже не мог не считаться с возросшим влиянием патриотического движения русского православия в деле борьбы с общим врагом. Он понимал, что посредством церкви можно и необходимо было еще теснее сплотить людей в то тяжелое для страны время, а также умиротворить общественное мнение союзнических стран, видевших в нашем государстве ярого противника религии.

5 января 1943 года впервые состоялся обмен телеграммами между митрополитом Сергием и Сталиным, который передал благодарность русскому духовенству и верующим за заботу о бронетанковых силах Красной Армии, после чего последовало его указание об открытии специального счета в Государственном банке СССР для Русской Православной Церкви.

«Несколько позже, ночью 4 сентября 1943 года, И.В. Сталин в присутствии заместителя Председателя СНК СССР В.М. Молотова принял в Кремле патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия. Митрополита Ленинградского Алексия и экзарха Украины митрополита Киевского и Галицкого Николая. К намерениям высшего духовенства избрать Патриарха Московского и всея Руси с образованием при Патриархе Священного Синода, а также к нуждам церкви Сталин отнесся сочувственно и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий.

3 сентября 1943 года на состоявшему в Москве Соборе епископов Православной Церкви избранный Патриархом Московским и всея Руси Сергий скажет: «оказывая нам эти внимания, он (Сталин.-Авт.) может быть уверен, что мы и впредь с еще большим усердием будем продолжать вместе со всем русским народом служить общему делу освобождения нашей Родины от фашистского нашествия».

В 1944 году каждая епархия пришлет в Синод отчеты о своей деятельности и о сборах средств на военные нужды. По предварительным подсчетам, взносы общин Русской Православной Церкви составят около 200 млн. рублей. Среди этих документов будут особо выделяться отчеты религиозных организаций блокадного Ленинграда».

Ленинградская епархия откликнулась на призыв главы Русской Православной Церкви в числе первых. Начиная с 22 июня 1941 года повседневной деятельностью священнослужителей стала забота о мобилизации верующих города на всемерное участие в общем деле защиты Родины. В первую очередь, Церковь призывала с оружием в руках отстоять независимость страны. Обращаясь к верующим Ленинграда и области, митрополит Алексий сказал: «Война — священное дело для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды, Отечества. Берущие оружие в таком случае совершают подвиг правды и, приемля раны и страдания и полагая жизнь свою за единокровных своих, за Родину, идут вслед мученикам. Потому-то Церковь и благословляет эти подвиги и все, что творит каждый русский человек для защиты своего Отечества».

Тысячи верующих ушли в те грозные дни на фронт. Священнослужители в своих выступлениях громили морально-политические основы фашизма и разоблачали пагубность фашистской идеологии. Но не одними молитвами и проповедями о победе русского оружия жила церковь в первые месяцы войны.

Раненые стали заполнять городские больницы, а затем и переоборудованные под госпитали школы и государственные учреждения. Свои тепло и заботу раненым вместе со всеми жителями города несли верующие. В городской совет Красного Креста поступали десятки заявлений от религиозной общественности. Вот одно из них: «В минуту трудно переживаемых обстоятельств военного времени долг каждого гражданина идти навстречу Отечества, к облегчению разного рода затруднений... Двадцатка (выборный орган правления церкви.— Авт.) Князь-Владимирского собора выражает свое желание открыть в тылу лазарет для раненых и больных воинов. На оборудование и содержание лазарета двадцатка могла бы представить все имеющиеся у нас средства — свыше 700 000 рублей. В дальнейшем, если материальные условия доходности собора не изменятся, двадцатка принимает на себя решение, отказавшись решительно от всех расходов, кроме самых неотложных по содержанию собора, ежемесячно субсидировать лазарет в сумме тридцать тысяч рублей» (4).

Следует заметить, что к этому времени сбор средств на нужды войны уже получил широкое распространение среди приходских общин. Всецерковный призыв «пожертвованиями содействовать нашим доблестным защитникам» глава Русской Православной Церкви митрополит Сергий огласил 14 октября 1941 года. На него откликнулись десять религиозных организаций Ленинграда. Лидерами негласно развернувшегося соревнования стали Князь-Владимирский и Николо-Морской соборы. Так, например, к августу 1941 года взносы только последнего составляли уже 300 тыс. рублей, не считая пожертвований ценными вещами.

«Первый вражеский снаряд на территории Колпино разорвался 29 августа 1941 года. В начале августа, на рассвете, спецгруппой НКВД была взорвана верхняя часть колокольни Троицкий собора, а точнее венчавший её высокий купол со шпилем. В то же время были взорваны колокольни церквей в Усть - Ижоре и Царской Славянке. По мнению военного командования, колокольня служила ориентиром для вражеской артиллерии. Действительно ли это так, не берёмся судить, основной огонь немецкой артиллерии был сосредоточен по Ижорскому заводу, который, несмотря на стремительное продвижение вражеских войск, продолжал работать и выполнять военные заказы, необходимых для обороны» (5).

Тревогами и лишениями наполнилась жизнь Ленинграда с сентября 1941 года. Но нет, пожалуй, необходимости писать о суровых испытаниях, постигших жителей города в самый трагический для его истории период — первый год блокады. Это известно каждому. «Город-морг»— так охарактеризовала Ленинград тех дней Лидия Чуковская. Да, угасали жизнь, но не угасал патриотический огонь в сердцах ленинградцев. Но не только в черте города они противостояли фашизму.

С октября 1941 года по апрель 1942 года в тылу противника действовала 2-я Ленинградская особая партизанская бригада разведотдела штаба Северо-Западного фронта. Ее глубокий и дерзкий рейд по тылам врага признан первым на советско-германском фронте. Вряд ли кто из нас задумывался о том, были ли в этом соединении вместе с коммунистами и комсомольцами города и оккупированных областей верующие. А они были.

Понимая исключительно важное значение народного сопротивления в тылу немецких войск, митрополит Ленинградский Алексий обратился к верующим партизанам и жителям оккупированных районов с призывом: «Продолжайте же, братие, подвизаться за веру, за свободу, за честь Родины; всеми мерами, и мужчины, и женщины, помогайте партизанам бороться против врагов, сами вступайте в ряды партизан, проявляйте себя как подлинно божий, преданный своей Родине и своей вере народ...» Через штаб партизанского движения, руководимого секретарем обкома ВКП(б) М. Н. Никитиным, обращение митрополита в листовках было переправлено за линию фронта и распространено среди партизан и населения.

Голос церкви из блокадного города услышали. О силе его воздействия свидетельствует письмо верующего бойца 2-й Ленинградской бригады А. Г. Голицына митрополиту Алексию: «...Ваш агитлисток сыграл немалую роль среди оккупированного населения в деле оказания помощи партизанам, а вместе с этим и борьбе против фашизма. Этот листок среди населения, как Божье письмо, и за него немецкие коменданты в своих приказах грозили смертной казнью, у кого он будет обнаружен. Быть может, Вас уже ставили в известность об этом. Но я, так как его хранил и им агитировал, довожу Вам, что он оказал немалую роль. Его Вам и шлю... Желаю Вам дальнейших успехов в Вашей жизни и плодотворной работе во имя нашей Родины, во имя победы над фашизмом» (6).

Непоколебимая стойкость и активизация патриотического движения церковных общин осажденного города приводили захватчиков в неистовую ярость. Иначе нельзя объяснить жестокую бомбардировку Ленинграда в пасхальную ночь 1942 года. Били прицельно, стараясь поразить действующие храмы. В результате варварского обстрела серьезно пострадал Князь-Владимирский собор. Всего в годы блокады было разрушено 15 церквей.

IV. О чудесах в войну. Почему устоял Ленинград?

В книге протоиереев Василия Ермакова, Георгия Митрофанова и историка Б.Гусева есть глава “О чудесах в годы войны”, взгляд тех, кто уверен в том, что город спасло чудо.

Положение Советского Союза Действительно было трагическим. Ленинград готовили к сдаче. Сталин приказал заминировать заводы и корабли Балтийского флота. Штаб ЛенВО ожидал удара с севера. Финны совместно с немецкими дивизиями начали наступление в первые дни войны. Однако, дойдя до старой границы по реке Сестре. Остановились… И более не предпринимали атак.

«В первые дни войны, 22 июня, находившийся в Ленинграде с короткой командировкой К.А.Мерецков бросил фразу: «Обратите внимание на южные рубежи…Псков”. Никто об этом не думал, - почему с юга, с севера ближе, всего130 километров. И всё же совет Мерецкого повлиял: секретарь Лужского райкома партии И.Д.Дмитриев мобилизовал гражданское население на рытьё противотанкового рва. Прибыл генерал К.П.Пядешев с войском, ибо 9 июля немцы взяли Псков. Все предыдущие действия оказались разумными и необходимыми – к Луге уже продвигались танковые армады врага.

И здесь, на Лужском рубеже, враг был остановлен на 36 дней, пошел в обход, через Новгород-Чудово, но к тому времени и на Пулковских высотах успели вырыть оборонительные сооружения.

А что финны? Остановку немецко-финских войск, возглавляемых маршалом Маннергеймом, сегодня военные историки объясняют по-разному. И тем, что Маннергейм в молодости служил флигель-адъютантом императора Николая II ,и тем, что любил Петербург, который Гитлер грозил смести с лица земли. Конечно, военные действия велись, и финнам противостояли наши войска, но это был наиболее спокойный участок фронта.

Вдумаемся в эту цепочку случайностей: ненароком брошенная генералом Мерецковым фраза об опасности с юга; быстрая и неожиданная для противника организация оборонительных работ под Лугой; приостановка финского наступления, начавшегося в первые же дни войны…

Совпадение этих и других обстоятельств и спасло город от оккупации. Пусть историки объясняют это, как умеют, а мы же в этих событиях видим неисповедимый Промысел Божий. Если бы немцы взяли Ленинград - безусловно, бы пала и Москва…» 7).

Теперь мы знаем, что живший в Вырице подвижник, иерохимонах Серафим Вырицкий, ныне канонизированный Православной Церковью, совершая подвиг подобно св. Серафиму Саровскому, ежедневно часами, стоя на коленях на камне, молился о спасении Отечества и града Святого Апостола Петра. В Писании сказано: один молитвенник за страну может спасти все города и веси.

«В 1944 году, после окончательного снятия блокады, Серафима Вырицкого посетил митрополит Алексей (Симанский) – духовный сын Серафима Вырицкого. Беседа их осталась в тайне. Известно лишь, что старец предсказал Владыке Алексию скорое избрание Патриархом Московским и всея Руси. И это пророчество сбылось. 15 мая 1944 года умер Патриарх Сергий. В соответствии с завещанием Патриарха Сергия в должность Местоблюстителя Патриаршего Престола вступил митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, а 2 февраля 1945 года на Поместном Соборе Православной Церкви митрополит Алексий единогласно был избран Патриархом Московским и всея Руси» (8).

V. Танковая колонна имени Дмитрия Донского.

В израненном и изголодавшемся городе неуклонно продолжались сборы пожертвований. Немедленно включились приходские общины Ленинградской епархии в сбор средств на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского. В конце февраля 1943 года митрополит Алексий телеграфировал Сталину:

«Руководимая мною Ленинградская епархия, находящаяся в условиях блокады до сего времени, внесла в фонд обороны страны 3 182 143 рубля наличными деньгами, а также пожертвования ценными вещами.

Руководствуясь призывом патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия, епархия вносит на постройку колонны танков имени Дмитрия Донского еще 500 000 рублей. Сбор средств продолжается».

Ответа не последовало. Сейчас трудно сказать почему. Очевидно же одно - поток пожертвований был нескончаем. О тех днях ленинградский архиепископ Григорий вспоминал: «Люди отдавали свои сбережения, свои ценности, предметы обихода, несли золотые броши, серьги, цепочки, часы, кольца, бриллианты, серебряные ризы с икон, украшения, наперсные и настольные кресты и цепи, был даже кусок платины весом 197,7 грамма». За короткий срок церковные общины Ленинградской епархии сумели собрать немыслимую сумму.

1 мая 1943 года митрополит Алексий повторно телеграфировал Сталину: «Ленинградская епархия, выполняя данное Вам обещание всемерно продолжать свою помощь нашей доблестной Красной Армии и осуществляя Ваш призыв всячески содействовать укреплению обороноспособности нашей Родины, собрала и внесла дополнительно к прежним взносам еще 1 769 200 рублей и продолжает сбор средств на танковую колонну имени Дмитрия Донского».

Обойти молчанием порыв самоотверженности ленинградцев было уже просто невозможно. «Ленинград, митрополиту Ленинградскому Алексию. Прошу передать православному духовенству и верующим Ленинградской епархии... мой искренний привет и благодарность Красной Армии. И.В. Сталин. 17 мая 1943 г.» (9).

Общая сумма сбора на строительство танковой колонны по приходским общинам Ленинграда составила свыше 2 млн. рублей. В целом Русская Православная Церковь для этой цели смогла собрать около 8 млн. рублей.

8 марта 1944 года в составе 38-го отдельного танкового полка

53-й армии 2-го Украинского фронта девятнадцать танков Т-34 с именем Дмитрия Донского на броне начали свой боевой путь. Каждый четвертый из них был построен на пожертвования ленинградских прихожан.

VI. Забота о сиротах, раненых, нуждающихся.

Наступили долгожданные дни полной ликвидации вражеской блокады Ленинграда. Патриотическое движение епархии еще более оживилось. К этому времени одной из главных задач своей деятельности она определила заботу о сиротах. Из заявления митрополита Алексия и его сестры А. Погожевой от 1 мая 1944 года: «Горячо принимая к сердцу участь сирот воинов нашей доблестной Красной Армии, я и сестра моя, Анна Владимировна Погожева, решили отдать принадлежащую нам дачу на ст. Сиверская под детский дом для детей-сирот воинов Красной Армий. Комнат в даче - 7. Дача передается с находящимся в ней имуществом...».

Возглавив Русскую Православную Церковь после смерти патриарха Сергия, митрополит Алексий поддержал почин ленинградских прихожан в общецерковном призыве. В письме к Сталину он писал: «Несомненно, близкий конец войны уже виден, блестящие победы и стремительное продвижение нашей победоносной Красной Армии громко свидетельствуют о скором разгроме германского фашизма, и на этом последнем этапе войны новые задачи встают перед нами. Я нашел благовременным призвать духовенство и верующих нашей Православной Церкви ознаменовать приближение победного конца войны всецерковным сбором щедрых пожертвований в фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии... Для начала дела патриархия вносит 1 млн. рублей» (10).

К сожалению, пока мы не можем назвать окончательную сумму взносов православных церковных организаций Ленинграда за все годы войны. Знаем, что к 1 октября 1944 года по епархии было собрано свыше 13 млн. рублей, в том числе на нужды обороны страны более 11 млн., а на оказание помощи больным и раненым красноармейцам свыше 2 млн. рублей. Самое активное участие в сборе денежных средств принимали сами священнослужители. Вот только несколько примеров. С июня 1941 года по июнь 1944 года в Фонд обороны страны и Красного Креста было внесено: митрополитом Алексием — 50 тыс. рублей, священником Л. Егоровским — 49 тыс. рублей, протоиереями П. Тарасовым — 44 тыс. рублей, Е. Монинским — 29 тыс. рублей...

Принимая во внимание названные суммы, заметим в скобках, что к 28 марта сего года фонд «Милосердия» пятимиллионного Ленинграда составлял всего лишь 4 тыс. рублей. Здесь есть над чем подумать...

VII. Взаимопомощь.

Священники и их паства в блокированном городе жили одной судьбой. Вокруг храмов существовали объединения людей, которые помогали друг другу выжить, выстоять. Так, например, автономно, без какого-либо существенного вмешательства городских властей функционировала община обновленческого Спасо-Преображенского собора. В его подвале было оборудовано бомбоубежище на 500 человек для прихожан и жителей окрестных домов, в котором старались поддерживать положительную температуру. Имелся кипяток, запас медикаментов, в случае необходимости, в подвале можно было переночевать. Нуждающимся людям помогали деньгами, дровами, свечами, маслом для освещения и т.д. В соборе с довоенных времен имелся запас строительных материалов, и прихожанам делали из железных листов печи для обогрева квартир, выделяли фанеру, картон, чтобы заменить ими выбитые взрывной волной оконные стекла.

Несмотря на оказываемую помощь, люди умирали. В конце 1941г. слег настоятель протопресвитер Алексий Абакумов. Жертвами блокады стали протоиереи Петр Георгиевский и Иоанн Громов. Зиму 1941/42 гг. из 100 соборных певчих пережили лишь 20. Первыми от голода погибали мужчины, в их числе и помощник регента И.В. Лебедев. Умерли председатель двадцатки собора Е.Д. Балашева и 10 человек служащих. Однако многим все же помощь общины сберегла жизнь. Так, певчий А. Галузин 3 октября 1941 г. обращался к двадцатке: "Прошу Вас - помогите мне, сколько-нибудь. Я нахожусь в ужасном положении. У меня нет на зиму ни сапог, ни пальто, ни одежды. Неужели я погибну? Мать больна, лекарства купить не на что. Прошу Вас - не дайте погибнуть. Помогите выбраться из ужасной пропасти". Ему было выделено 250 рублей. Впоследствии Галузин ушел добровольцем в армию. Удалось спасти и певчего П.И.Большева. 10 января 1942 г. он писал: "Я третий день, как слег в постель и не могу совершенно встать. Думаю, чувствую, что так и кончу свою жизнь на этом. Ни денег, ни вещей у меня нет... Положение мое ужасное. Помогите". Певчему было выдано пособие в 300 рублей. После выздоровления Большев поступил в красноармейский ансамбль песни и пляски, работавший в прифронтовой полосе.

«К весне 1942 г. из шести членов предвоенного клира в Преображенском соборе осталось лишь двое: протопресвитер Павел Фруктовский и протодиакон Лев Егоровский. Оба они жили на очень большом расстоянии от храма: настоятель на Васильевском острове, у Смоленского кладбища, протодиакон же - за городом, в Парголово. Но даже в самую тяжелую пору они постоянно служили в соборе. В ходатайстве прихожан осенью 1943 г. о награждении Фруктовского медалью "За оборону Ленинграда" говорилось: "... в зиму 1941 - 42 гг., когда отсутствовало трамвайное сообщение, а живет отец Павел от собора 15 км., он, опухший от недоедания, в возрасте 65 лет, ежедневно посещал собор, он был единственный священник, временами он приходил на службу совсем больной и домой уже не мог возвращаться и ночевал в холодном соборе".

Много месяцев Фруктовский обслуживал приход на пределе физических возможностей: он один и литургисал, и исповедовал, и отпевал и совершал все требы. Но община выстояла. Весной 1942 г. она приступила к уборке прилегавших к храму площади и улиц, начала обрабатывать выделенный ей для огорода участок земли » 11).

VIII. Оценка деятельности священнослужителей блокадного Ленинграда.

Учитывая вклад ленинградского духовенства в общенародную победу над фашизмом, Президиум Верховного Совета СССР принял решение о награждении особо отличившихся священнослужителей.

«21 октября 1946 года медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» были вручены: митрополиту Николаю Чукову, назначенному вместо митрополита Алексия на должность управляющего Ленинградской и Новгородской митрополии, настоятелям соборов В. Румянцеву, С. Румянцеву, П. Тарасову, настоятелям церквей И. Горемыкину, Ф. Полякову, М. Славнитскому, протоиереям В. Дубровицкому, А. Медведовскому, М. Смирнову, П. Фруктовскому, священникам М. Артемьеву, Л. Егоровскому, благочинным Н. Ломакину, А. Мошинскому, секретарю духовной семинарии А. Шишкину, делопроизводителю канцелярии митрополита А. Козловскому».

Митрополит Алексий разделил все тяготы и лишения 900 дней блокады. За заслуги в организации патриотической работы в годы Великой Отечественной войны и за деятельность в борьбе за мир он был награжден четырьмя орденами Трудового Красного Знамени и многими медалями СССР, в том числе медалью «За оборону Ленинграда».

IX.Заключение.

Мы ещё не знаем всей правды о Великой Отечественной войне, хотя по окончании её прошло более полувека. Долгие годы, десятилетия многие документы о войне считались секретными и то, о чем, казалось бы, можно было говорить, - замалчивалось.

Мы же можем сказать, что Русская Православная Церковь была всегда со своим народом, во всех его испытаниях. И хотя перед войной духовенство и верующие пережили страшные гонения, многие погибли, но когда случилась общая беда, никакого злопамятства по отношению к властям - что, мол, вот эта кара Божия их постигла - не было. Все объединились - и молитвою, и общими трудами, и пожертвованиями.

Священнослужители блокадного Ленинграда, как и все его жители, терпели голод, и холод, и нужду; многие из них погибли. Есть свидетельства, как тогдашний митрополит Ленинградский, будущий Патриарх Алексей I ежедневно совершал богослужения в Николо- Богоявленском соборе, где он и жил, один, без самых необходимых помощников. Он каждый день с крестным ходом обходил собор.

Передвигаясь по блокадному городу, люди часто крестились; у многих замерзших в сугробах людей пальцы правой руки были сложены в троеперстие. Полуголодные, ослабшие люди приходили в церковь и, помолившись, получали силы - физические и духовные. Человек не может жить без надежды, без веры. Церковь помогала людям бороться со смертью и давала надежду на лучшее, на Победу!

Список литературы:

Васильева О., Кнышевский П. Единение // Страницы истории Дайджест Прессы 1989 январь/июнь Лениздат 1990.
Ермаков В. Протоиерей, Митрофанов Г. Протоиерей, Гусев Б. С БОГОМ в оккупации СПб.; 2002.
Ермаков Е. Протоиерей, Дмитриева С.И. Воспоминаний горькие страницы СПб.; 2000.
Исакова Е.В., Шкаровский М.В. Никольский Морской Собор и другие Морские Храмы Санкт-Петербурга СПб.; 2003.
Кононенко В. Балет в блокадном Ленинграде. // Наука и религия. 1989 май №5 стр.9.
Любитов С. Блокадный храм. // Православие и жизнь. 2002 сентябрь-октябрь №9-10 стр.9.
Мещанинов М.Ю. Храмы и Часовни города Колпино СПб.; 1988.
Михайлова М. Тихий подвиг // Град Духовный 2004 март №2 стр.64-68.
Рашитова О.А. Духовенство блокадного Ленинграда // Церковный Вестник СПб. Епархии 2003 №12 стр.22-25.
Шкаровский М.В. Церковная жизнь Петербурга в годы блокады.// Церковный вестник. 2001 май №5 стр.38-41.
Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве М. СПб.; 2000. стр.129.

Примечания:

Расшитова О.А. Духовенство блокадного Ленинграда // Церковный Вестник СПб. Епархии 2003 декабрь №12 стр. 22
Расшитова О.А. Духовенство блокадного Ленинграда // Церковный Вестник СПб. Епархии 2003 декабрь №12 стр. 23
Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве СПб.; 200 стр.129
Васильева О., Кнышевский П. Единение // Страницы истории Дайджест Пресс 1989 январь/июнь Лениздат 1990 стр. 197 - 198
Мещанинов М.Ю. Храмы и Часовни города Колпино СПб.; 1988 стр.200
Васильева О., Кнышевский П. Единение // Страницы истории Дайджест Пресс 1989 / январь июнь Лениздат 1990 стр. 200
Ермаков В., Митрафанов Г., Гусев Б. С Богом в оккупации СПб.; 2002 стр.50 - 51
Ермаков В., Митрафанов Г., Гусев Б. С Богом в оккупации СПб.; 2002 стр.52
Васильева О., Кнышевский П. Единение // Страницы истории Дайджест Пресс 1989 январь/июнь Лениздат 1990 стр. 201 - 202
Васильева О., Кнышевский П. Единение // Страницы истории Дайджест Пресс 1989 январь/июнь Лениздат 1990 стр. 202
Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве СПб.; 2000 стр. 129

Работы учеников воскресной школы